Дважды хоумскулер

Нашу очередную онлайн-встречу в инстаграме «Чуланчика» мы провели с Викой Берладиной, очень жизнерадостной и позитивной мамой подростка-хоумскулера.

Вика — преподаватель английского языка, поэтому с детских лет растит дочь искусственным билингвом. Проучившись в начальных классах в московской школе, дочь Вики в 5-м классе перешла на домашнее обучение, а с 6-го класса еще и начала обучение в американской школе, также в формате «хоумскулинг».

О страхах и тревогах, о сложностях и преимуществах жизни без школы Вику расспрашивает Ольга Гуминская, основатель образовательного центра «Чуланчик».

Видео-версия доступна по ссылке ЗДЕСЬ

Ольга: Вика, расскажи, как вы решились на такой шаг? У вас несколько нестандартная схема — обычно, если уж склоняются родители к семейному образованию, то начальные классы обучаются дома, а к средней выходят в школу, а у вас все наоборот. Как так вышло?
Вика: О возможности не учить ребенка в школе, а идти путем семейного образования, я узнала, когда дочке было пять лет, от наших друзей, и тоже прониклась идеей. Но когда я озвучила свои мысли в семье, мои супруг и мама сказали как-то так задумчиво-отстраненно: «О, интересно…» Активного противостояния я не встретила, но поняла, что так необходимой мне поддержки близких тоже не будет, а одна я не вытяну. Тогда я переключилась на поиски школы, и отнеслась к этому мега-ответственно: два года ходила по дням открытых дверей, исследовала в школах все — от охранников до наличия дверей в туалетах и цвета стен, и наконец-то мы нашли нашли подходящий вариант.
Это была хорошая школа в центре Москвы, отличный преподаватель, Майя хорошо училась, но постепенно я пришла к тому, что меня что-то не устраивало. Стало возникать ощущение, что каждый раз домой приходит немножко не мой ребенок, и это даже при том, что она не оставалась на продленку.

Мы продержались так два года, и в тот момент и нужно было уходить, но я опять не решилась, и мы просто сменили школу. Следующие два года я собирала информацию о семейном образовании: вступила во всевозможные сообщества, читала форумы, общалась с родителями детей-хоумскулеров. Получается, весь 3-й класс я готовилась сама к нашей новой жизни, а весь 4-й класс готовила дочь, потому что она не горела желанием уходить из школы.

Ольга: Наверное чем ребенок старше, тем сложнее и страшнее забирать его из системы. Ты можешь сформулировать свои страхи? Чего именно ты боялась?
Вика: Мой самый первый страх и вопрос — что делать с аттестациями? Меня быстро просветили, что нужно обязательно выбрать дружественную школу, не имеет смысла оставаться в прежней. Как только я поняла, куда я пойду с документами, мне стало намного легче.
Второй страх — мне было сложно представить весь объем информации по каждому предмету, сформулировать поэтапный план на год. Я стала искать посредника между родителем и ребенком в этом вопросе и очень рада, что мы остановились на «Экстерн-офисе» Битнера.
И, получается, на последнем этапе моя задача упростилась до того, что нужно было взять этот объем информации и донести ее до ребенка. Это меня совершенно не пугало, я же преподаватель, с детства с Майей занималась английским, думала, что и со всем остальным ловко справлюсь.

Ольга: А почему ушли все же из школы? Тебе что-то не нравилось конкретно?
Вика: Не могу точно сказать, что конкретно не нравилось — были и замечательные школы, и замечательные педагоги, из тех, кому доверяешь полностью. Но ведь школа не сводится к преподавателю, это какой-то более широкий контекст, субкультура.
Если поначалу, в первом-втором классе, дочка всем делилась, то постепенно начались дела сердечные, переживания… И вроде она хотела делиться, но я поняла, что это стало немодно что ли, делиться с родителями. Мы очень мало виделись, потому что я ее отводила в школу утром, у нас была обязательной продленка, и в 4 часа ее забирала бабушка. Я же в это время начинала работать, возвращалась к 10 вечера и, выходит, успевала только поцеловать дочь на ночь. У нас не было с ней той близости, к которой мы привыкли — ведь дочка не ходила в садик, мы много вместе занимались. Мне было бы приятно, чтобы у нас была доверительная модель общения, и сегодня дочка видит, что это — норма, хотя может и не делиться всем в силу несколько закрытого характера.

Ольга: Как она отреагировала на известие? Как ты ее убедила?
Вика: Ну может отчасти хитростью. Она мечтала о театральном кружке, но на него совершенно не было времени. Я стала объяснять, что на домашнем обучении это время освободится, и она сможет заниматься тем, что ей нравится. Рассказывала, что не нужно будет просыпаться рано по утрам, понимая, что для нее это тоже весомый аргумент, что сможем ездить на море, когда захочется. В общем, вытаскивала на поверхность негативные моменты и очерчивала преимущества.

Ольга: Как началось ваше обучение вне школы на русской платформе? Как прошел первый год? Ведь пятый класс — это серьезный объем информации по сравнению с начальной школой. Как ты можешь охарактеризовать степень своей вовлеченности в процесс?
Вика: Платформа, которую мы выбрали, «Экстерн-офис», предполагает изучение предметов погружением. То есть обучение идет блоками: учишь, например, географию, сдаешь аттестацию и переключаешься на другой предмет. Поэтому по легким для нас предметам, по-английскому и литературе, мы аттестацию сдали уже в августе, до начала учебного пятого года.
А потом началась немного другая история. Возможно, не совсем правильная: я стала учиться вместе с дочкой. Мы сидели вместе над учебниками, читали, а потом она мне все пересказывала. Я составляла план на каждый день, и вот с сентября по декабрь мы плотно проучились вместе, а потом я постепенно стала отдаляться от процесса. Сейчас шестой класс русской школы был целиком на ней: я уже не проверяю ее по учебнику, просто слушаю, потому что она в состоянии понять сама, выучила она предмет или нет.

Ольга: Не испортились ли отношения с подростком в свете хоумскулинга?
Вика: Мы заранее договорились, что этот первый год нужно выжить, продержаться. Не получится — вернемся в школу, но год мы должны простоять в любом случае. Был, безусловно, период притирки и трудностей, но мы вырулили. Хотя может только сейчас она понимает, что ее учеба полностью в ее руках, и не ощущает себя больше какой-то подневольной, завершается период расшколивания. Ведь здесь очень важно от обучения выйти на самообучение.

Ольга: Как произошло, что вы решили присоединить еще и американскую школу?
Вика: Майя растет искусственным билингвом: я практически все время разговариваю с ней на английском, для нас это норма. С детства у нее были приходящие тьюторы — носители языка, она много занималась и английский у нее на достойном уровне. Соответственно нужно было придумывать что-то, чтобы его не только поддерживать, но и развивать. Так мы и пришли к идее обучения в американской школе. Язык именно американский, потому что так захотела Майя: ей ближе и понятнее этот вариант произношения, чем британский, хотя я и считаю британское образование более академическим и отдала бы предпочтение ему.

Ольга: Расскажи поподробнее, что это за школа, как вообще функционирует эта система в США?
Вика: Система внешкольного обучения в Америке в принципе началась гораздо раньше, чем у нас, и поэтому сейчас там это более распространенный вариант обучения по сравнению с Россией. Майя числится в американской онлайн-школе Sterling Academy, в основном к ней прикреплены американские дети, есть еще какое-то количество иностранцев.
Юридически эта школа привязана к штату Флорида и стандартизирована под требования штата. Сейчас мы в средней школе (middle school), дальше предполагается переход в старшие классы (high school). По завершении этого цикла у учеников есть возможность прилететь, очно сдать экзамены и получить такой же сертификат об образовании, какой получает любой американец.
Стоимость обучения зависит конкретно от опций, которые ты выбираешь. В нашем случае это всего 4 предмета (хотя за те же деньги можно было взять и больше дисциплин) и лекции в записи — в общей сложности около 2500 долларов за трехлетний цикл.

Ольга: Расскажи, как организован процесс? Как осуществляется контроль? Сколько времени уходит на обучение?
Вика: В этой школе все очень структурировано и отлажено. У дочери есть личный кабинет, где ей дается конкретный план того, что нужно сделать по всем дисциплинам на каждый день, и там же указывается приблизительное время выполнения заданий — от получаса до двух часов.
Наши предметы — два обязательных, математика и language art, некий микс литературы и английского языка, и два по выбору — естественные науки (science) и география. У нее нет онлайн уроков, это видео-лекции в записи. Каждая лекция разделена на три-четыре части, после каждой части даются проверочные задания — иногда в виде теста, иногда просят, например, расписать решение задачи словами. После лекции и проверок на понимание есть два вида задания по всей лекции и квиз. А после нескольких лекций ты пишешь тест по блоку — уже ничего не нужно зазубривать, потому все уже несколько раз пройдено. Материалы лекций можно распечатывать. Оценки выставляются в процентах, и если твоя оценка неудовлетворительная, меньше 60%, можно пересдать тест сразу, как и в принципе любую оценку, даже хорошую — для всего предусмотрено две пересдачи.
Раз в месяц обязательно созваниваться с преподавателями, при желании можно чаще. Получается час-два работы в день, мы стараемся распределять нагрузку равномерно. Выходные — суббота и воскресение и американские национальные праздники.

Ольга: Насколько реально совмещать учебу в двух школах? И что ты скажешь о необходимом уровне английского для обучения на американской платформе?
Вика: Мне кажется, что хорошего уровня спецшколы должно хватить. Если ребенок разговаривает, чувствует себя сам уверенно, то этого вполне достаточно. А дальше, погружаясь в предметы на английском, он продолжает естественным образом учить язык. При правильной организации учебного процесса совмещать семейное обучение в двух школах более чем реально.

Ольга: А поделись своими мыслями относительно нехватки социализации при таком формате учебы. Психологи еще говорят о том, что раннее отдаление детей от родителей — процесс естественный и нужный. Ты как это видишь?
Вика: У Майи есть театральный кружок и друзья из старой школы, с которыми она ходит гулять — я всегда это только приветствую, мы зовем их в гости, организуем совместные походы в музеи и так далее. Здесь говорить о недостатке общения никак нельзя.
Что касается сепарации, я не психолог, но у меня есть чутье, и я ему доверяю. И мне кажется, что чем больше в начале жизни ребенок окружен любовью, чем уютнее кокон, в котором он находится, чем ему комфортнее в детстве, тем легче ему будет потом, когда начинаются трудности, причем любого уровня, будь то блокада Ленинграда или шушуканья подружек за спиной. Эти забота и любовь дают человеку силы и энергию, это его щит и уверенность в будущем.